Гуляючи, взять следу с правой ноги незаметно, принести его домой, бросить в печку и сказать: Как след этот сохнет, горит, так бы Иван обо мне сохнул, горел. Три раза.
*
Надо взять из-под левой ноги, из третьего следа взять земли, травки ли, песку, и след этот сжигают в печке с наговором. Как этот след сохнет и чахнет, так бы и раб Божий (имя) сох и от рабы Божьей (имя).
*
След человека. Вынуть землю из трех следов правой ноги да бросить в печь. Как этот след сохнет и чахнет, так бы и раб Божий (имя) не мог ни жить, они быть, ни дня дневать и ни часу часовать.
*
Нужно идти след в след за тем, кого хочешь присушить. Из-под правой ноги в девятый след нужно взять горстку земли, положить ее на печку и три раза сказать: Как не может без следу ни жити, ни быти, так и без меня, рабы Божьей Натальи, не мог бы ни жити, ни быти.
*
Изо следу у парня, он только отойдет от тебя, с правой ноги из-под пяты взять песку и как-то говорить надо: чтобы как этот песок не остыл, так и (имя) от (имя) не отстал!
*
Кровь моя, войди в тебя, люби меня как себя. Три раза сказать. Взять из своего пальца кровь, разрезав его ножичком. Капнуть в стакан с вином, дать выпить тому, кого хочешь присушить.
*
Если парень не любит, собирают пот, подливают парню в вино или водку, приговаривают: как пот на мне сох, так раб Божий Иван об Ольге бы сох телом, делом, крепостью, яростью, ретивым сердцем, легким/и/, печенью, кровью горячею. Аминь.
*
Разлуку делают. Отрежут шерсти собачьей и кошачьей. Собака да кошка, ведь, вместе не уживаются. Соли положат в шерсть да сору, который с полу наметут. Часть этой смеси насыпать в ворота, в двери, в притворы, а другую часть в узелок завязать да в воду спустить - и напоить ей молодца. Как молодец напьется этой воды да перешагнет через сор, он и отстанет от девицы.
*
Слова произносятся, когда заваривается семисоставная трава (как чай). Навар надо дать выпить сопернице: Как блёкнет закат над чистым полем, так поблекни румянец на алых щеках, как туманом ясны звезды призакроются, так затми пеленой очи молодецкие, как поутру росу солнце иссушит, так иссохни-завянь краса девичья злой разлучницы (имя). Ключ, замок, аминь.
*
Стану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, не из дверей в двери, не из ворот в ворота, выйду в чистое поле. В чистом поле стоит огненный столб, из-под этого столба течет огненная река, по этой реке плывет лодка, в этой лодке сидит черт с чертихой, вместе хребтами, согнившими зубами грызутся, метутся, друг друга ненавидят. Так же бы (имя жены) с (имя мужа) сидели вместе хребтами, стыкалися зубами, дралися, щипалися, одной думы не думали, одних мечтов не мечтали, за один стол не садилися, на одну постель спать не ложилися. Ключ в воду, замок за щеку. Наговорить на воду и дать выпить.
*
На чай и на что-либо наговор. В субботу, кроме понедельника, - на соль, на рыбу свежую: Пойду мышьими норами, собачьими тропами. Выйду не в чистое поле. Не в чистом поле - ледяная печь. На ледяной печи сидит черт с чертовкой, кошка с собакой. Дерутся и чапаются, кровью обливаются, вместе жить не соглашаются. Так (бы) Иван да Марья дрались и щипались, кровью обливались, вместе жить не соглашались, ныне и потом во веки веков.
*
Стану я, не благословясь, пойду, не перекрестясь, выйду в чистое поле. В чистом поле - сине море, в синем море - синий камень, там живет черт с чертовкою, режутся ножами, секутся топорами и бьются до последней крови капли. Так пусть раб Божий Иван и раба Божия Анна рубятся и режутся, и навсегда разойдутся. Аминь. После этих слов плюют на лук, хлеб или воду, а потом дают съесть.
*
Стану я, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду в чистоё полё, в чистом поле лежит камень. На камню сидят черт с чертовкой, дерутсе, щипаютсе и кровью обливаютсе. И так раб Божий (имя) и раба Божия (имя), деритесь и щипайтесь и в кровь проливайтесь.
*
Встану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, выйду я в темный лес. В темном лесе есть река, на этой реке - синий камень, на этом камне сидит черт с чертовкой, спинами вместе, лицами врозь, дерутся, царапаются, кровавой кровью обливаются. Так бы раб Божий (имя) с рабой Божьей (имя) дрались и царапались, кровью обливалися, навстречу не встречалися. Наговаривать по три раза на вино и на соль.
*
Пойду, не благословясь, пойду не перекрестясь, выйду я в чистое поле. Там есть огненное море, в этом огненном море сидит черт с чертихой, щипаются и кусаются, в крови раны задираются. Так бы (имя) щипался и кусался, в кровавые раны продирался со (имя). Моим словам - ключ, Замок. На еду, во что можешь.
*
Встану я, раба Божия, не благословясь, пойду, не перекрестясь, из дверей не дверьми, из ворот не воротами, собачьими тропами, подвальными бревнами, выйду я в чистое поле. В чистом поле черное-черное море. В черном море черный плот. На плоте сидит черт с чертихой. Вместе горбами посажены, руки и ноги узлами завязаны. Они дерутся, царапаются, до кровавых ран убиваются. Настрету не встречаются. Так же бы раб Божий с рабой Божьей дралися и царапалися и до кровавых ран убивалися и настрету не стретялися. И казалася бы ему она хуже собачьего г…а
*
Встану нераба и не Божья, пойду, не благословясь и не перекрестясь, пойду по мышиным тропам, по подвальным бревнам, где сидит черт да чертовка. Чипаются, дерутся, до кровавых ран бьются. Сказать три раза. На вино, на соль, а можно и в глаза или что-нибудь положить на пол, чтобы он наступил.
*
Стану я, не благословясь, выйду я, ему не перекрестясь, и не из дверей в двери, и не из ворот в ворота, мышьей тропой, подвальным бревном, кошачьей дорогой, косой огородой, приду я к синему морю. На синем море есть и камень. На этом камне сидит черт с чертихой, вместе горбами, врозь лицами, сидят щипаются, в кровь придираются. Так бы враг Иван и ты, враг Галина, дрались, прищипались, в кровь придирались, век вместе не сходились. Аминь Тьфу.
*
На синем море - синий камень, на том камне сидит черт с чертихой спинами вместе, а лицами врозь. Как они дерутся, цапаются и в кровь предираются, так бы раб Божий (имя) с рабой Божьей (имя) дрался, ругался и в крови предирался. Аминь.
*
Стану, не благословясь, пойду не перекрестясь, и не из избы не дверьми, не в чистое поле. Не в чистом поле есть Дунай-река, за этой рекой стоит лес, не в этом лесу сидит черт и леший, борются, дерутся, друг другу не на глаза, друг дружку не на очи, так же вот Алексей бы ненавидел бы Катерину, так же бы дрался да боролся не на глаза, не на очи.
*
Встану, не благословясь, пойду, не перекрестясь, не в чистое поле, а в синее море. В синем море есть нова байна, в этой новой байне сидит черт с чертицей, дерутся, щипаются, чертовой кровью омываются. Так же раб Божий Николай с рабой Божьей Марьей дерется, щипается, ейной кровью умывается. Не во имя Отца, не Сына, не Святого Духа.
*
Встану, не благословясь, пойду, не перекрестясь - не из избы дверьми, не из двора воротами. Выйду в чистое поле. В чистом поле есть озерцо и забито едищем (?). На этом едище сидят два чертища - как свидятся, дак ненавидятся. Так бы ненавидеться рабу Божьему (имя) с рабой Божьей (имя). Так бы не сидели бы под одни окошком, не спали бы на одном месте, пахло бы им мертвым покойником, дохлой собакой …
*
Есть озерце, в озерце сидят чертище, кошка, собака, мокрая медведица. Они плюются, они харкаются, они ненавидятся. Так бы вот он, раб Божий (имя), плевал, харкал на рабу Божью (имя) и ненавидел бы ее.
*
Вода ты моя, водичка, земля ты моя, земличка! На реки на Дунаи - там вот есть избушка, там живет черт с чертухой. Как они чипаются, царапаются, в одно место не сходятся, так бы - и раб Божий (имя) с рабой Божией (имя). Да толкнуть носок с носком.
*
Наговаривают на еду или питье, которые дают привораживаемому, или на его след.
"Встану я (имя рек) и пойду из дверей в двери, из ворот в вороты, в чистое поле, в широкое раздолье, к синему морю-окиану. У того у синего моря Окиана лежит Огненный змей. Сряжается и снаряжается он зажигать горы и долы и быстрые реки; болотные воды со ржавчиною, орлицу
с орлятами, скопу со скопятами, травы подкошеные, леса подсеченые. Подойду я поближе, поклонюся пониже. "Гой, еси ты, Огненный змей! Не зажигай ты горы и долы, ни быстрые реки, ни болотные воды со ржавчиною, ни орлицу с орлятами, ни скопу со скопятами; зажги ты красну девицу (имя рек), в семьдесят семь составов в семьдесят сем жил и в единую жилу становую, во всю ее хочь; чтоб ей милилось и хотелось, брало бы ее днем при солнце, ночью при месяце, чтобы она тосковала и горевала по (имя рек), сном бы она не засыпала, едою не заедала, гульбою не загуливала. Как белая щука-рыба не может быть без проточной воды и без пробежи, так бы красная девица (имя рек) не могла бы без (имя рек) ни жить, ни быть". Будьте, мои слова крепки и лепки, крепче камня и булата, острого ножа и борзометкого копья. А ключ моим словам и утверждение, и крепость крепкая, и сила сильная в небесной высоте, а замок в морской глубине.
*
На разжение сердца у девицы.
Стану я, не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверями, из двора не воротами, в чистое поле. В том поле есть окиан-море, в том море есть латырь камень, на том камне стоит столб, от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча. Я той змее поклонюсь и покорюсь: "Ой еси, ты, змея! Не жги, не пали меня, полетай под восточну сторону, в высок терем, в новый покой, пухову перину, шелкову подушку, к девице(имя рек), разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, подпятные и занокотные жилы; чтоб она девица (имя рек), не могла ни жить ни быть, часу часовать и минуты миновать; поутру вставала - обо мне бы вздыхала, пошла - на мне (имя рек) величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, плодовых речей не говорила, ни с отцем бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня раба Божьего (имя рек), все бы она девица (имя рек) со мной, рабом Божьем (имя рек), думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовые речи говорила, на ветху и на нову месяцу и на перекрое месяцу". Будьте те мои слова недоговорены, переговорены, все сполна говорены. Ключ сим словам в зубы, замок в рот.
*
Для раздора между новобрачными.
Нашептывается трижды на вино и на щи, которые поданы новобрачным.
"Стану я, раб дьявольский (имя рек), не благословясь, пойду не перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота новобрачных, и выйду я во чисто поле, во дьявольское болото. Во чистом поле стоят ельнички, а на ельнички сидит сорок-сороков - сатанинская сила. А во дьявольском болоте Латырь бел камень, а на Латыре бел камени сидит сам сатана. И пойду я, раб, к Латырь бел камню, и поклонюсь я, раб (имя рек), самой сатане и попрошу его: "Ой же ты, могуч сатана, как ты умел свести (имена мужа и жены), так умей и развести, чтобы друг друга не любили, друг друга колотили, и порой ножом поразили. Ведь я твой раб, я твой слуга, и по сей день, и по сей час, и по мой приговор - во веки веков".
*
Заговор на остуду между мужем и женой
Стану я не благословясь, пойду не перекрестясь, не дверьми, не воротами, а дымным окном да подвальным бревне, положу шапку под пяту, под пяту, не на сыру Землю, не на сыру землю да в черной чобот; а в том чоботу побегу я в темный лес, на большо озерищо, в том озерище плывет челнище, в том челнище сидит черт с чертищей; швырну я с-под пяты шапку в чертища, Что ты, чертище, сидишь в челнище, с своей чертищей? Сидишь ты, чертище, прочь лицом от своей чертищи; поди ты, чертище, к людям в пепелище, посели, чертище, свою чертищу такому-то в избище, а в той избище, не как ты, чертище со своей чертище, живут людищи мирно, любовно, друг друга любит, чужих ненавидят. Ты, чертище, вели чертище, чтоб она, чертища, распустила волосища; как жила она с тобой в челнище, так жил бы, такой-то, со своей женой в избище. Чтоб он ее ненавидел. Не походя, не поступя, разлилась бы его ненависть по всему сердцу, а у ней по телу неугожество, не могла бы ему ни в чем угодить и опротивела бы ему своей красотой, омерзела бы ему всем телом. Как легко мне будет отступить от тебя, как легко достать шапку из озерища; тебе, чертищу, хранить шапку в озерище, от рыбы, от рыбака, от злого колдуна. Чтобы не могли ее ни рыбы съесть, ни рыбак достать, ни злой колдун отколдовать, на мир и на лад. И вместо рукописи кровной отдаю тебе я слюну.
*
Заговор на остуду между молодцом и девицей.
Как мать быстра река Волга течет, как пески со песками споласкиваются, как кусты со кустами свиваются, так бы раб, такой-то, не водился с рабой, такой-то, ни в плоть, ни в любовь, ни в юность, ни в ярость; как в темной темнице и в клевнице, есть нежить простоволоса, и долговолоса, и глаза выпучивши, так бы раба, такая-то, казалась рабу, такому-то, простоволосой и долговолосой, и глаза выпучивши; как у кошки с собакой, у собаки с россомахой, так бы у раба, такого-то, с рабой, такой-то, не было согласья ни дне, ни ночью, ни утром, ни в
полдень, ни в пабедок. Слово мое крепко!
*
Отвороты.
Стану, не благословясь, пойду, не перекрестесь, - из избы не дверьми, из двора не воротами, собачьими дырами, тороканьими тропами, не в чистое поле и не в восточную сторону, а в темный лес. В темном лесе есть Черное море, в Черном море есть плавает Черт да Чертуха, Водянной Да Водяннуха, в одно место хребтами, порозно лицами; думы не думают, совету не советуют, блуду не творят и блюдных речей не говорят. Черт идет горой, а Водянной идет водой, и в одно место сходятся, и берут в руки ручное помаханье, они бьются, дерутся, царапаются на смерть. И так бы раб Божий каждый день и каждый час бился, дрался с рабой (имя рек) Божией каждый день, каждый час и каждую минуту - во веки, повеки, отныне и вовеки.
*
Наговаривать на воду или съестное:
*
"Стану я, раб Божий (имя рек), не благословясь, и пойду, не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не в ворота; выйду подпольным бревном и дымным окном, в чистое поле. В чистом поле бежит река черна, по той реке черной ездит черт с чертовкой, а водяной с водяновкой, на одном на челне не сидят, и в одно весло не гребут, одной думы не думают и совет не советуют. Так бы раб Божий (имя рек) с рабой Божьей (имя рек) на одной бы лавке не сидели, в одно окно бы не глядели, одной бы думы не думали, одного бы совета не советовали. Собака бела, кошка сера - один змеиный дух. Ключ и замок моим словам.
*
На разлучение.
Зайду я во широкий двор во высокий дом, запашу я (имя рек) отстуду велику, отстудился бы раб Божий (имя рек) от рабы Божьей (имя рек), чтобы он был ей не на глаза ни днем, ни ночью, ни утром, ни вечером; чтобы он в покой, она из покоя, он бы на улицу, она бы с улицы; так бы она ем казалась, как люта медведица. И в каком бы она ни была платье, хошь в цветном, хошь в держаном, все бы он не мог ее терпеть, и кажинный бы раз не сносил бы с ее зубов своих кулаков. Хошь бы ладно она делала, а ему бы все казалось не по мыслям. Пошел бы он на улицу, разогнал бы грусть тоску кручину с чужими людьми, и пошел бы он домой и повалился бы на место, и есть у него подружка, ночна подушка, и разогнал бы он с ней грусть-тоску.
*
Наговор на разлучение.
Черт идет водой, волк идет горой; они вместе не сходятся, думы не думают, мыслей не мыслят, плоду не плодят, плодовых речей не говорят. Так бы и рабы Божии (такие-то) мысел не мыслили, плоду не плодили, плодовых речей не говорили, а все бы как кошка да собака жили.
*
На устудну.
Стану я раб Божий (имя рек) не благословясь, и пойду не перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не ворота, выйду подвальным бревном и дымным окном (трубою) в чистое поле. В чистом поле бежит река черна, по той реки черной ездят черт с чертовкой, а водяной с водяновкой, на одном челне не сидят, и во одно весло не гребут, одной думы не думают, и совет не советуют. Так бы раб Божий (имя рек) с рабой Божьей (имя рек) на одной бы лавке не сидел, в одно бы окно не глядели, одной бы думы не думали, одного совета не советовали. Собака бела, кошка сера - один змеяный дух. Ключ и замок словам моим.
*
Присушка (на девицу)
На землях Русской и Французской есть царь огненный, - высушил моря и реки и мелкия источники, так бы сохла раба Божия (такая-то) по рабе Божием (таком- то), на молоду и перекрое, чтобы не могла она не жить, не быть без меня, раба Божия (имя), в 77 суставах, в 77 жилах и в половой жиле. В чистом поле белая лунь. Попрошу я ее слетать в чистое поле, в синее море, в крутыя горы, в темные леса, в зыбучия топи и попросила бы она черта, чтобы дал он ему помощи сходить к рабице, девице в терем, сесть на белую грудь, на ретивое сердце, на горячую печень и вложил бы рабице девице (такой-то) из своих окаянных уст, чтобы она не могла без раба (такого-то) не жить, не пить, не есть.
Аминь, аминь, аминь.
*
(Присушка на девицу)
Лягу я (имя) не благословясь, встану не перекрестясь, пойду из избы не во дверь, со двора не в ворота, а под западну сторону, в чисто поле. Там стоит шатер, в том шатре двенадцать дверей. Пойду я к шатру, пну я в первыя двери - откроются все двенадцать дверей. Захожу я в шатер, сидит Сатанаил Сатанаилович со своими малыми детьми. Пошлю я Сатану: "Поди ты, Сатана, зайди ты Сатана, в крытый дом и некрытый дом, возьми же ты из того дому (имя девицы), распали ее, разожги ее на все четыре части, вложи ты ее тоски-тоскущей, плакоты-плакотущей в ретивое сердце, в белое легко, в черную печть, в под…ю кость". Казался бы я (имя говорящего) ей (имя дев(ицы)) днем при беседе. Где бы она (ее имя) ни ходила, где бы она (ее имя) ни гуляла, все бы меня (имя говорящего) на уме держала.
Произносят на соль и стараются, чтобы соль была съедена той девицей, которую присушивают.
*
(Присушка на девицу)
Стану я раб (такой-то) не благословясь, пойду не перекрестясь из дверей в двери, из ворот в ворота, в чистое поле на дьявольское море. На дьявольском море стоит каменная баня, в этой каменной бане стоит мост, под этим мостом стоят мраморные диваны, на этих диванах сидят тридевять чертей, из них три мои старшие братья. Подойду я к ним поближе и поклонюсь пониже: "Старшие вы мои братья, сослужите мне великую службу, засушите и закрушите девицу (имя), чтобы она ходила - не захаживала, ела - не заедала, пила - не запивала, любила - не забывала, чтобы сохли у ней обо мне все 12 жил, 12 поджилков, 12 суставов, 12 подсуставников и соединяющая кость. Аминь".
Этот наговор читают на соль, которую после этого носят за пазухой, чтобы она пропиталась потом, а затем ее стараются дать съесть девице.
*
На разжение сердца у девицы
Стану я, не благословясь, пойду не перекрестясь, из избы не дверями, из двора не воротами в чистое поле. В том поле есть окиан-море, в том море есть латырь камень, на том камне стоит столб, от земли до неба огненный, под тем столбом лежит змея жгуча, опалюча. Я той змее поклонюсь и покорюсь: "Ой, еси ты, змея! Не жги, не пали меня летай под восточную сторону, в высок терем, в новый п/о\кой, пухову перину, шелкову подушку, к девице N, разожги и распали у той девицы белое тело, ретивое сердце, черную печень, горячую кровь, все подпятные и занокотныя жилы, чтобы она девица N не могла ни жить ни быть, часу часовать и минуты миновать, поутру вставала - обо мне бы вздыхала, пошла - на мне N величала, ни с кем бы она думы не думала, мысел не мыслила, плоду не плодила, полодовых речей не говорила, ни с отцом бы, ни с матерью, ни с родом, ни с племенем, кроме меня р/аба/ Б/ожьего/ N. Все бы она девица N со мной, р\абом/ Б\ожьим/ N, думу думала, мысли мыслила, плод плодила, плодовые речи говорила, на ветху и на нову месяцу и на перекрое месяцу. Будьте те мои слова недоговорены, переговорены, все сполна говорены. Ключ сим словам в зубы, замок в рот".
*
Женская издевка на похоть
Стану не благословясь, по/й/ду не перекрестясь, из избы не дверьми, из двора не воротами, и пойду на широкую улицу и посмотрю я, раб (имярек), по всему белому свету , посмотрю по земле и под вышними небесами, и под черными облаками. Под высокими небесами и под черными облаками узрю я, раб (имярек), змия огненного с огненным пламенем и с огненной колесницею. И закричу я, раб (имярек), и спрошу я, раб (имярек), у тебя: "Куда, еси, ты полете, полетел с огненною колесницею и с огненным пламенем?" И говорит змий огненный: "Полетел я за тридевять морей и за тридевять озер и в Вавилонское царство, моря, озера и реки сушить и в Вавилонском царстве лес, пни, колоды зажигать!" И послужи ты мне, нехристиянину, от мира отреченнику, а к себе возьми в приреченники, и твою волю буду творити, по средам и по пятницам поганым ходити, а в родительские дни блуд творити. И возьму я, раб (имярек), своей похоти и плоти, юности и ярости и положу на хрустальное зеркало. Скрозь мою похоть и плоть и мою юность и ярость в кой день, или в кой час, или в которую четверть посмотрится в то зеркало - в тот день, и в тот час, и в ту четверть отсуши у сей рабы (имярек) тело румяное и лицо белое и зажги в ней ретивое сердце, горячую кровь, хоть, и плоть, и мочь, юность, и ярость, и все семьдесят жил, и семьдесят суставов, и три, и две, и едину жилу и единый сустав. А чья тень в зеркале - то вам, а она, раба (имярек) - ко мне телом и сердцем , умом и разумом, плотью, и похотью, и всеми жилами. И чтобы она, раба (имярек), по мне, рабу (имярек), думала да сохла, горевала, тосковала и плакала по всякий день, и по всякий час, и по всякую четверть часа. И выйду я, раб (имярек) далече в чистое поле, стану на запад лицом, на восток хребтом. И как утренняя заря Мария не может на сестру свою Ульянею ни насмотреться, ни наглядеться, и вечерняя заря Ульянея не может на сестру свою Марию ни насмотреться, ни наглядеться, и тако бы та моя сия раба (имярек) не могла бы на меня, раба (имярек) ни насмотреться, ни наглядеться по всякий день, и по всякий час, и во всякую четверть часа. И выйду далече в чистое поле, к поганому морю. И есть на поганом море доска, а на той доске сидит сама тоска: без рук, без ног, без глаз, а сама плачет, тоскует и горюет по ясным очам и по белому свету. И поди та тоска и сухота, в ту мою рабу (имярек), и чтоб ей по мне, рабу (имярек), тосковать, и горевать, и плакать век по веку, отныне до веку. А коль тошно и горько той тоске на той доске, как она не видит белого света, столь бы было тошно и горько той рабе (имярек), как она меня, раба (имярек), не увидит на который день, и на который час, и в которую четверть, она бы тосковала да горевала, сохла и плакала, в день при солнце, а в ночь при месяце, при частых звездах и при буйных ветрах, на зорях на утренней и на вечерне/й/, не могла бы ни пить, ни есть, ни с кем слова говорить, все бы она одно думала, да мыслила, да сохла, тосковала по мне, рабу (имярек). И еще я выйду и выступлю далече в чистое поле, из чистого поля пойду к поганому морю, сидит наш царь, сам Сатана со своим зятем Ерзоулом. О, еси ты, царь, юноша, бес Сатана со своим зятем! Как ты мне дашь и пошлешь своих сослуживцев только разжечь и распалить и мне послужить сию рабу (имярек) тридцать три и един Ерзоул, Ерохмид, Марвс-бес, Крив, Ток да Маток, Котыга да Матыга, Смущало, Зажигало, Разжигало, Потыкало, Тял да Матял, Такуса да Маруса, Лук, Мирулей, Мираха, Прочаха и еще Проданя, Тихия Сахия, и Елизуда, и Дагруд, и Щирих, и все ваше обладательство. Призываю я вас к себе и посылаю я вас к сей рабе (имярек), подите вы и послужите и своего царя, отца Сатану, послушайте, а моими думами, а своими стрельными крепкими луками и крепкими вострыми огненными палашами, и зажгите, и пострелите, смутите и подкните, искусите сию рабу (имярек), где вы застанете: в ночи на месте, а в день при беседе, в пути, или на дороге, или в хрустальном зеркале, у которой вынута ее тень, отдана вашему отцу Сатане, а чья тень - то вам, а она - ко мне, рабу (имярек), телом, душою, и сердцем, и мыслями своими. И мы станем вашу волю творити, по средам и пятницам поганы ходити, а вродительские дни блуд творити.
И тем моим крепким словам замок в щуке в рыбе, у ней в зубах в Доне-реке, а ключ у самого Сатаны в коленях. Во веки веков.
*
(Сделать невстаниху).
1. Берут нитку из покрывала мертвеца, влагают ее в иглу, которую и вдевают в подол рубашки известной женщины: пока эта игла не вынута, то мужчине ничего нельзя с нею сделать, ежели же ее найдут, то не вынимают, а раздирают рубашку, а лоскутья жгут.
2. При восходе солнечном отрезывают от церковного колокола конец веревки, берут часть этого конца, завязывают три узла при следующем заговоре: "Как висит колокол, так виси у раба N сором на рабу N отныне до веку. Аминь".
После этого заклинания кладут эту веревку под порог или на то место, где должен пройти тот раб, которому это делают.
3. Вместо вервки лучше брать часть мохра от церковного паникадила, на одной нитке которой завязывают 3 узла при следующем: "Как висит мохор, так виси у раба N сором на рабу N отныне до веку. Аминь".
Нитку эту кладут под порог.
*
Чтобы х…й не стоял
Взять суровую нитку и завязать ею тенето в три узла и на каждом узле говорить: "У раб Божия (имярек) 77 жил и 77 суставов - все бы они на рабу Божию (имярек) не действовали и все бы они не владели, и впрямь бы х…й не стоял. Аминь, аминь, аминь! Будь у него как нитка, а у ней как тенето!"
После того бросить тенето на такое место, чтобы он мог его перешагнуть.
Тот же заговор читают 3 раза на иглу, и за каждым разом надо иглу погнуть, а потом бросить ее в такое место, где бы имярек перешагнул через нее.
*
(Чтобы мужик обессилел)
На море-Кияне, на острове Буяне стоит бел-горюч камень Латырь. На том камне стоит дуб широколист, а у дуба того ветки гнутся, кривятся и ломаются, никогда не выпрямляются. Так пусть и у раба Божьего (имя) все жилы и едина жила гнутся, ломаются и никогда не выпрямляются. Аминь.
Теги: Русский заговор