из «Магического возрождения»
Кеннета Гранта
Г.Ф. Лавкрафт в одном из своих рассказов упоминает неких существ, которые обитают «не в пространствах, нам известных, но между ними. Они ходят, неизменные в своем изначальном спокойствии, вне измерений, и невидимые для нас».
Такое описание вполне подходит и самому Остину Осману Спэру. Обстоятельства его рождения особо подчеркивают элемент амбивалентности и промежуточности, который и формирует основное направление его магии. Он сказал мне, что не уверен в том, в какой именно день был рожден: то ли в последний день декабря 1888 года, то ли в Новый год 1889 года; то ли, как он выразился, он был Янусом назад-смотрящим, то ли Янусом вперед-смотрящим. Но какой бы из аспектов этого божества он не представлял наиболее явно, фактом оставалось то, что его жизнь была удивительной смесью прошлого и будущего. Не смотря на его неспособность вспомнить в точности, когда он был рожден, местом его рождения несомненно являлся Сноухилл, Лондон: он был единственным сыном лондонского полицейского.
Едва ему исполнилось двадцать лет, как он начал писать «Книгу удовольствия», в которой он использовал искусство и секс для исследования подсознательного мира. «Книга удовольствия» до такой степени отдает дьявольским, что Марио Прац в своей «Романтической агонии» (Оксфорд, 1933) ссылается на Спэра, как на английского «сатанинского оккультиста» и ставит его в один ряд с Алистером Кроули.
Значительный интерес Спэра к наиболее мрачным аспектам колдовства был порожден его ранней дружбой со старой колониальной женщиной, которая претендовала на происхождение из рода ведьм Салема, которых не смог уничтожить Коттон Мазер. Спэр всегда упоминал её как Миссис Патерсон и называл её своей «второй матерью». У неё был очень ограниченный словарный запас, в основном представляющий собой жаргон гадалки, хотя в то же самое время она была способна определить и объяснить самые абстрактные идеи гораздо яснее, чем мог сам Спэр с его большим и необычным лексиконом.
Не смотря на то, что у неё совершенно не было денег, она никогда не брала плату за сеансы гадания, но настаивала на странной символической монете, взыскиваемой в качестве пожертвования. Кроме её навыков в прорицании, она была единственным когда-либо встреченным Спэром человеком, который умел материализовывать мысли в визуальные проявления. Алистер Кроули, который притягивал к себе всех психически активных личностей, на протяжении своей жизни встретил только двух людей, которые обладали подобными сиддхами (одним из них был Аллан Беннетт, имени другого Кроули не назвал).
Когда к Миссис Патерсон приходил человек на сеанс прорицания, она незамедлительно, как само собой разумеющееся, определяла его характер, прежде чем углубиться в детали его будущего. Если она предсказывала событие, которое не могла описать вербально, она объективизировала это событие в визуальную картинку, которую вопрошающий мог видеть где-то в темном углу её комнаты, - всегда четкое, даже если и быстро исчезающее изображение события предсказанного будущего. И это событие всегда случалось, когда приходило назначенное время.
Нет никаких сомнений, что именно влияние Миссис Патерсон стимулировало врожденный интерес Спэра к оккультизму, который, в сочетании с его удивительным талантом художника, позволил ему воспроизводить через свое творчество странных существ, с которыми он сталкивался в сферах, находящихся за пределами этого мира. Он нарисовал несколько портретов Миссис Патерсон, один из которых появился в его книге «Средоточие жизни», опубликованной в 1921 году в издательстве Morland Press. Другой её портрет недавно (1971) появился в полуэнциклопедическом издании «Человек, Миф и Магия», где она была изображена после «перевоплощения» в сексуально привлекательную девушку.
Спэр тоже обладал способностями преобразовывать мыслеформы в визуальные проявления, но если в случае со старой ведьмой это была неизменная сила, то в его собственном случае это происходило беспорядочно и неуверенно. Но однажды это удалось Спэру даже чересчур, что смогли испытать на себе два неудачливых свидетеля, за что и поплатились. Они были дилетантами, простыми любителями оккультизма. Они хотели, чтобы Спэр вызвал Элементаля, сделал его видимым. Они уже видели материализованных духов мертвых во время спиритических сеансов, но они никогда не видели Элементаля. Спэр пытался переубедить их, объясняя, что подобные существа являются подсознательными автоматами, обитающими в человеческой психике на уровнях, обычно недоступных для обыденного сознания. Ввиду того, что они практически всегда олицетворяли атавистические желания и пристрастия, их вызов был бы безрассудным поступком, так как их вторжение в жизнь будет крайне опасным. Но два незадачливых любителя не приняли его слова в серьез.
Используя свой собственный метод вызова Элементаля, Спэр приступил к работе. Некоторое время ничего не происходило, потом зеленоватый туман, напоминающий жидкие водоросли, постепенно охватил комнату. Призрачные пальцы тумана начали формировать определенный силуэт. Этот силуэт оказался среди них, с каждым последующим моментом всё больше и больше уплотняясь. С его появлением атмосфера наполнилась миазмами и непреодолимым зловонием. В огромном облаке ужаса, охватившем двух свидетелей вызова, засверкали два маленьких огонька, напоминавшие глаза, моргающие на идиотическом лице, которое, казалось, заполнило всё пространство. Как только оно стало увеличиваться в размере, парочка запаниковала и стала умолять Спэра прогнать существо, что он и поспешил сделать. Казалось, что оно начало сморщиваться и уменьшаться, потом оно осыпалось, расстелившись по полу как одеяло, и быстро распалось. Но пока это существо было целостным и висело посреди комнаты в виде облака, оно было фактически непрозрачно и осязаемо, источая при этом затхлый запах зла. Оба участника вызова изменились коренным образом. В течение нескольких недель один умер без каких-либо видимых причин, другой же был помещен в психиатрическую лечебницу.
Хотя Спэр и был уверен в том, что некий таинственный Разум рисовал, писал картины или книги через него, сам он был не в состоянии распознать, кто или что именно это было. Тем не менее он практически каждый день вступал в контакт со своим Хранителем, духом-наставником, известным как Черный Орел, которого он ясно видел и несколько раз рисовал. Но он был уверен в том, что Черный Орел был не единственным источником его подсознательной деятельности (автоматизм - исключение сознания из творческой деятельности с целью дать простор подсознанию). Спэру нужно было лишь резко повернуть голову, чтобы иногда мельком увидеть знакомых духов, которые постоянно окружали его. Несколько раз ему удавалось настолько долго созерцать одного из них, что он сумел сделать быстрый набросок.
Частое общение Спэра с обитателями невидимых сфер привело его к разработке графических методов сочетания всех мыслей - о прошлом, настоящем и будущем - в вечно изменяющийся эфир Осознания. Его графический символизм представляет собой точный язык, разработанный для упрощения общения с психическим и подсознательным миром.
По мнению Спэра, для того чтобы такой язык стал по-настоящему действенным, каждому необходимо разработать свой собственный, создавая сигилы из подручного материала – своего собственного подсознания. Причиной столь частых неудач в прорицании он считал тот факт, что, не смотря на то, что оператор иногда добивался успехов в добавлении традиционных символов к своему собственному подсознательному знанию об их истинном значении, большое количество символов ускользало от правильного толкования, и таким образом они теряли связь с остальными и становились неэффективными.
Спэр не только мог «погадать» в обычном смысле этого слова, он также использовал карты для воздействия на толпу тонких сущностей, которые толпились на астральном плане, чтобы с их помощью завершить большую часть своей магической работы.
Он разработал и использовал колоду карт, которую он назвал «Арена Анона». Каждая карта в этой колоде была отмечена эмблемой, которая была одной из вариаций букв «Алфавита Желания» (основа этого Алфавита, вместе с ранними образцами букв, составляющих его, представлена в произведении Спэра «Книга Наслаждения», над которой он начал работать в 1909 году и которая была неофициально опубликована по её завершению, в 1913 году). Если отчетливо представить себе эту эмблему или сигилу, то она таинственным образом возбуждает подсознание, и соответствующий образ или набор образов возникает в голове. Сила веры в сигилу, как и ясность образа, который она вызывает, прямо пропорциональны. Если сигила приоткроет слой древней или космической памяти, то в голове начинают появляться изумительные образы, и искусный маг может спроецировать их в астральный подсознательный мир других индивидуумов, таким образом, что он представлялся для них реальным и ощутимым.
Спэр мог влиять на природные явления так же как и на умы окружающих людей. Большая опасность таиться в одержимости, и Спэр мудро воздерживался от того, чтобы писать слишком открыто о процессах, которые он использовал. Все, что мне известно о его методах, я узнал из лично общения с ним.
Ещё будучи ребенком, Спэр использовал эти удивительные сигилы. Вспоминаются слова Йейтса в его «Дрожь завесы» (The Trembling of the Veil): «Мазерс описывал, как, будучи маленьким мальчиком, он снова и снова рисовал событие, которое очень хотел ждал, и называл эти рисунки инстинктивной магией».
Когда ему было семнадцать, Спэр остановился в доме Преподобного Роберта Хью Бенсона, автора книги «Некромансеры и другие оккультные новеллы». Одним летним днем они вышли на прогулку. Небо было ясным и безоблачным. Весь день была хорошая погода, и Бенсону было любопытно, сможет ли Спэр, при столь неудобных обстоятельствах, вызвать дождь при помощи магии. Спэр сказал, что может, и начал набрасывать сигилу на обороте использованного конверта, иногда приостанавливаясь, чтобы полностью сконцентрироваться на ней. По истечении десяти минут начали появляться маленькие облачка и собраться прямо над их головами, и внезапно полило как из ведра. Оба, Бенсон и Спэр, промокли до нитки.
Год или два спустя Бенсон познакомил Спэра с Достопочтенным Эверардом Филдингом, главой Общества исследования паранормальных явлений. В то время Филдинг работал совместно с Фредериком Блай Бондом, Президентом Археологического общества, который, с помощью экстрасенсорных способностей, обнаружил захоронение Эдгара Чапла в Аббатстве Гластонбери. Как и Бенсон, Филдинг хотел доказательств магических способностей Спэра и, когда последний согласился и предложил удовлетворить его интерес, предложил следующий тест: Спэр должен был материализовать объект, который Филдинг представлял у себя в воображении, не давая ни малейшей подсказки о том, что же это такое.
Спэр нарисовал одну из своих магических сигил, которая, вместо того, чтобы быть символом неизвестного желаемого объекта, представляла собой идеограмму духа-хранителя, услугами которого он пользовался довольно часто при необходимости прочитать чьи-то мысли.
По прошествии некоторого количества времени Спэр получил отчетливое изображение объекта, который воображал Филдинг. Затем он нарисовал вторую сигилу, сказав при этом Филдингу, что ему более не надо концентрироваться, и сам приступил к концентрации. Эти процедуры были прерваны стуком в дверь. Филдинг на цыпочках подошел к двери, открыл её, и был поражен, увидев своего лакея, предлагающего ему пару тапочек. Филдинг повернулся к Спэру и спросил его, как ему это удалось!
В основе техники Спеара лежала преднамеренная забывчивость, и именно эта часть особенно трудно давалась новичкам. Это напоминает историю с королем, одарившим скитальца алхимика, которому удалось добыть Философский камень. После того, как алхимик дал королю длинные и очень запутанные инструкции, которые король повторил наизусть, алхимик улыбнулся и сказал одобрительно: «Да, ваше Величество запомнили каждую деталь в совершенстве, осталось лишь одна вещь, которую следует запомнить. За три минуты до того, как Алхимическая Субстанция застынет, Вы должны концентрироваться на её великолепии, пока она будет кипеть в перегонном кубе. Но в течение этого времени Вы не должны никоим образом позволить мыслям о зеленом цвете посетить Вас даже на секунду». Король поблагодарил алхимика и приготовился к созданию камня. Всё шло по плану, до тех самых последних минут, когда в его голову хлынула целая армия зеленых объектов, которые он был бессилен выкинуть из своей головы.
Случай с сигилами Спеара очень напоминает изложенную выше историю. Причиной необходимости забывать о желании во время его осуществления является тот факт, что для того, чтобы операция удалась, сознательный разум не должен иметь никакого представления о происходящем. Сознательно сформулированные желания занимают слишком много времени для материализации, подсознательные же желания могут быть материализованы очень быстро. Сознательность желания искажает весь процесс, так что необходимо найти метод для того, чтобы забыть о желании на время его магического воскрешения в памяти. Спеар назвал этот процесс "единение через забывчивость" и рекомендовал йогический метод очищения сознания от всего, кроме необходимой сигилы. Этот метод, однако, не всегда является успешным, поэтому он предлагает как альтернативу сигилизацию неувядающих желаний, т.е. таких, которые обязательно будут появляться периодически, как, например, желание красивой женщины. Несколько подобных желаний потом сигилизируются, смешиваются друг с другом, и оставляются в стороне на несколько дней. При сборе карт заново оператор не в состоянии в точности вспомнить, что сигиллизирует что! Затем ритуал гораздо легче провести, так как он требует лишь сосредоточения.
Спеар часто добавлял в процесс сексуальную формулу, которая обеспечивала его дополнительную эффективность. Он получал большую часть своих сексуально-магических формул от Дельфийской Пифии, которая поддерживала с ним связь во время сессий автоматического письма. Этот Дельфийский Оракул, возможно, был духом Миссис Патерсон, направляющим его с «той» стороны.
Теги: ОСТИН ОСМАН СПЕАР И КУЛЬТ ЗОС КИА