Внешний вид инкубов.

В большинстве случаев инкуб описывается как безобразное существо, часто напоминающее козла (один из образов дьявола), хотя такой внешний вид приписывался большинству демонов во времена средневековья. Так в «Compendium Maleficarum» (1608) сказано: «Инкуб может принимать и мужское, и женское обличье, иногда он появляется как мужчина в самом расцвете сил, иногда как сатир; перед женщиной, которая известна как ведьма, он обычно принимает образ похотливого козла». Среди других образов фигурируют инкубы в обличье собаки, кошки, оленя, быка, косули, птицы, особенно ворона или аиста, а также в виде змеи. Однако даже звериный облик не мешал инкубу иметь плотские отношения с женщиной.
Хотя сама склонность инкуба к распутству не подвергалась сомнению, в средние века имели место некоторые дискуссии по поводу того, как бесплотные демоны могут обретать тело и сходиться с женщинами. Один из поздних демонологов, Синистари (умер в 1701 г.) объяснял, что демон может принять телесную оболочку, вселяясь в другого человека, или создавая себе тело из различных материалов. Другие полагали, что демоны используют для этих целей трупы, особенно тела недавно повешенных людей.

Считалось также, что инкубы сами по себе не в состоянии оплодотворить женщину, но могут сделать это, собрав ночью семя обычных мужчин. Во многих описаниях случаев одержимости так или иначе присутствовал сексуальный мотив. Возможно даже, что подавление в себе сексуальных позывов (особенно монахинями, которые почему-то очень часто становились одержимыми) играло, как минимум, не менее важную роль, чем демонические силы. В некоторых случаях полтергейста, в том числе и в тех, что зафиксированы относительно недавно, также фигурировали упоминания о сексуальных приставаниях демонов.

Слово инкубус происходит от латинского «инкуба-ре», что в переводе означит «возлежать». Согласно старинным книгам, инкубус — это падшие ангелы, демоны, увлекающиеся спящими женщинами. Предмет жарких богословских споров Средневековья. Это проблема. Красноречиво свидетельствует тот факт, что папа Иннокентий VIII в 1484 году издал специальную буллу (постановление, указ), посвященную животрепещущей теме инкубусов. И как же ей не быть животрепещущей! Ведь эти проклятые Богом существа так и норовили, улучив удобную минуту, пристроиться к невинным добропорядочным женщинам, проявляя особое нахальство при обращении с монахинями. Тем просто спасу не было от нечистых. Бедняжкам приходилось постоянно стоять на страже своей непорочности, отгоняя молитвой и крестным знамением непрошеные видения. Были, конечно, и такие, как монахиня Клара, коей даже во время болезни, в одинокой келье виделось не что-либо непотребное, а богослужение в церкви. По преданию, это происходило в рождественскую ночь 1253 года. И Клара была вознаграждена по заслугам.

Ныне она провозглашена покровительницей телевидения. Ибо видение богослужения в келье при желании вполне можно счесть за прообраз миллионов голубых экранов. Но не все же монахини обладали святостью Клары! Бывало, что «невестам Христовым» грезилось нечто совсем иное. И тогда случалось непоправимое. Как с той монахиней, что, не устояв перед искушением, зачала от инкубуса ребенка, выросшего в чародея Мерлина. Инкубусы проявляли в интимных делах столь завидную энергию, что на свет являлись целые народы. Например, гунны, которые, по средневековым поверьям, были потомками «отверженных женщин» готов и нечистой силы. К проделкам инкубусов относили и рождение детей, наделенных физическими недостатками, либо просто необычных, например, близнецов.

В одной из историй, о которой — правда, с изрядной долей скепсиса — сообщает Рейджинальд Скот, автор вышедшей в 1584 году книги «Открытие колдовства», приводится свидетельство поистине дьявольской изворотливости инкубусов, способных дискредитировать самых высокочтимых лиц. Некий инкубус решительно атаковал даму, нежившуюся в своей постели. Натиск был столь решителен, что дама, будучи порядочной и, следовательно, испытывая лишь отвращение от сатанинских ласк, громко закричала. На помощь кинулась группа бравых мужчин. И что же они обнаружили? Из-под кровати леди был извлечен доподлинный инкубус, принявший для отвода глаз облик епископа Сальваниуса.

Многие отцы церкви считали, что инкуб является ангелом, павшим из-за страсти к женщине. По существу инкуб - это распутный демон или гоблин, ищущий сексуальных связей с женщинами. Его называют также follet (франц.), а1р (нем.), duende (исп.) и folletto (итал.). Соответствующий ему дьявол, появляющийся перед мужчинами, называется суккуб. Инкуб или суккуб, находящиеся в союзе с определенной ведьмой или чародеем, известны под названием magistellus или «личный дух». Поскольку ночной кошмар сексуален по своему внутреннему содержанию, инкуб часто отождествляется с марой - демоном дурных снов, отсюда и латинское название ночного кошмара - incubo ("лежать навзничь", ср. с соврем, англ. incubator). В описании Уэльса в «Chronicle» Какстона приводится одно из ранних английских определений инкуба:

«Тот негодяй, что тайно по ночам по женщинам летает с целью блуда, инкубом назван. Тот, с кем блуд творят мужчины - истинный суккуб».

Образованный Гваццо, подробно обсуждая в "Compemdium Maleficarum" (1608) некоторые теоретические тонкости, пишет: «Инкуб может принимать и мужское, и женское обличье, иногда он появляется как мужчина в самом расцвете сил, иногда как сатир; перед женщиной, которая известна как ведьма, он обычно принимает образ похотливого козла».
Хотя сама склонность инкубу к распутству не подвергалась сомнению, в средние века имели место некоторые дискуссии по поводу телесного проявления этих дьяволов, пришедших в христианство из еврейского фольклора и классической мифологии. Развитие однозначной теории, возможно, задержалось из-за нерешительности Августина, отметившего лишь тот факт, что существование этих демонов подтверждено такими людьми безупречной честности и репутации и такими неопровержимыми свидетельствами, что было бы опрометчиво отрицать его. Однако Августин верил, что дьяволы часто повреждают женщин, испытывая к ним влечение и вступая с ними в плотскую связь. Один из поздних демонологов, Синистпрари (умер в 1701г.) объяснял, как дух может приобрести телесную оболочку:

«Если мы попытаемся узнать у специалистов, как это возможно, чтобы дьявол, у которого нет тела, мог совершать действительное соитие с мужчиной или женщиной, они единодушно скажут, что дьявол вселяется в тело того или иного человеческого существа (мужского или женского пола, в зависимости от обстоятельств) или сам изготавливает себе тело, смешивая разные материалы, наделяет его движением и посредством этого совершает половые действия с человеческим существом».
Только к XIII в. великие учителя церкви признали существование инкуба. Фома Аквинский (1225-1274) писал:

«Однако если иногда после сношений с демонами рождаются дети, то это не благодаря тому, что семя выпускается ими из тел, которые они приняли, но через семя, взятое для этой цели у мужчины, когда тот же самый демон, который вел себя как суккуб для мужчины, становился инкубом для женщины».

Повсюду в «De Trinitate» заявляется:

«Дьяволы действительно собирают человеческое семя, посредством которого они способны производить телесные воздействия; но это не может быть сделано без некоего местного передвижения, чтобы дьяволы могли перенести семя, которое они собрали и ввести его в тела других людей».

Цезариус из Гейстербаха верил, что дьяволы собирают человеческое семя, выпускаемое во время ночных извержений или мастурбаций и используют его, чтобы создавать для себя новые тела.

Бонавентура писал об этом же:

«Дьяволы в облике женщин (суккубы) отдаются мужчинам и получают их семя; с помощью искусного мастерства демоны сохраняют его потенцию, и после этого, с соизволения Господа, они становятся инкубами и изливают его в женское влагалище».

Демону-инкубу приходилось претерпевать боль, чтобы получить семя лучшего качества. Синистрари обобщает исследования двух авторов конца ХVI в., доминиканца Томаса Малвенды и доктора Франциска Валезиуса (не присоединяясь к ним):

«То, что инкуб вводит в чрево, является не просто человеческим семенем нормального объема, но обильным, очень густым, очень теплым, полным жизненной силы и свободным от сыворотки. Более того, это для них легко, поскольку они выбирают для себя страстных, грубых мужчин, чье семя по своей природе очень подвижно; и суккуб имеет с ним сношение, а затем инкуб совокупляется с женщинами похожего телосложения, заботясь о том, чтобы они оба получили большее удовольствие, чем от нормального оргазма, поскольку, чем большим является половое возбуждение, тем обильнее выделяется семя».

Изобретательность поздних демонологов, опровергавших положения канона Еpisсорi о том, что колдовские действия - иллюзия или галлюцинация, была предвосхищена хитроумием христианских теоретиков, вытеснявших разумные взгляды на природу эротических сновидений и насаждавших взамен свою теорию о любовниках инкубах. Теоретики победили, и рациональные мнения по этому вопросу (высказывавшиеся еще Жерве из Тильбюри в 1214г.) не были слышны, пока не прошли столетия колдовской истерии. Только тогда, во времена Людовика XV в., его личный врач де Сент Андре снова смог выдвинуть предположение, что инкуб был частично результатом перевозбужденного сознания и частично следствием запрета на половые сношения:

«Чаще всего инкуб является химерой, в основе которой лежит не более чем сновидение, извращенное воображение, причем чаще всего это воображение женщины. Не последнюю роль в истории инкубов играют различные хитрости. Чтобы скрыть свой грех, женщина или девушка, только на словах являющаяся монахиней, - развратница, притворяющаяся добродетельной, часто выдает своего любовника за инкубов, который совратил ее».

Подобный комментарий был весьма далек от взглядов «Маlleus Malleficarum», где рассказывается, например, как монахиня спала с инкубом, появлявшимся перед ней в облике некоего епископа Сильвануса, «в похоти своей лживо заявлявшего, что он и есть епископ». Монастырь поверил объяснению епископа, что некий суккуб, принял его облик. Скотт, повторяя эту легенду в «Discovery of Witchcraft» (1584), - книге, опередившей свое время, - сатирически комментирует ее: «Какой великолепный пример колдовства или мошенничества, содеянного Сильванусом!»

Клейн (1698) ссылается на пример из истории: судебный процесс, предметом которого была уже не мужская, а женская честь. Дворянин Жером Опост де Монлеон отсутствовал дома в течение 4 лет. Вскоре после его смерти, примерно в 1636г., жена родила ребенка, которого, как она заявила, она зачала от своего мужа, якобы явившегося к ней во сне. Низший суд решил, что сын не является законным наследником, но парламент Гренобля, по совету врачей и повивальных бабок, заявивших, что подобные происшествия возможны, хотя и редко случаются, отменил это решение. Правда, при дальнейшем расследовании факультет Сорбонны в Париже решил, что суд в Гренобле просто вступился за честь дамы.

Демонологи той эпохи в большинстве своем вторили друг другу, разрабатывая новые аспекты своей доктрины, и, как писал Монтегю Соммерс, дружно выступали за то, что инкубы действительно существуют.

Лель Рио в «Disquisitionum Magicarum» (1599) писал:

«Поскольку многие считают его существование аксиомой, не требующей доказательств, то опровергать его есть признак упрямства и глупости; ибо вера в него является также общим мнением отцов церкви, теологов и философов, правдивость которых признается во все времена и всеми народами».

Бинсфельд в «De Confessione Maleficarum» (1589) писал:

«Это является бесспорной истиной, которая не только доказывается со всей очевидностью практически, но также подтверждается исторически, что бы ни предполагали отдельные доктора и законоведы».

Особенно были подвержены нападениям развратных демонов монахини. Уже в 1467г. де Спина рассказывает, как в течение ночи монахинь могли посещать инкубы, и, пробудившись утром, они «находили себя оскверненными, как будто соединялись с мужчиной». Согласно Тома из Кантимпре, инкуб особенно любит искушать в исповедальне. Синистрари рассказывает о монахине, которая заперлась в келье после обеда. Любопытная сестра стала следить за ней и «вскоре услышала, как будто два голоса беседовали шепотом (который она легко различала, поскольку две кельи были разделены только легкой перегородкой), затем некий шум, скрип кровати, стоны и вздохи, как будто два любовника испытывали оргазм». Расследование, проведенное аббатисой, не выявило никого в келье. Но любопытная сестра проделала дырочку в перегородке и смогла увидеть миловидного юношу, лежащего с монахиней, после чего сочла нужным, чтобы и другие монахини насладились этим зрелищем. Под угрозой пыток монахиня призналась, что в течение длительного времени имела неприличные интимные сношения с инкубом.

В раннем христианстве нередко встречаются истории о нападениях инкубов на святых женщин. Так, святая Маргарита из Кортоны осаждалась так же, как и святой Антоний и святой Илларий:

«Преследуя ее в келье, когда она плакала и молилась, дьявол пел самые грязные песни и неприлично настраивал Христову невесту, плачущую и славящую Господа, петь вместе с ним, но молитвами и слезами она отвергла его и выгнала искусителя».

Вот еще две истории, связанные с инкубами.

Одна описана в «Sancti Bernardi Vita Secunda» (Житие св. Бернара). Когда святой Бернар посетил Нант в 1135г., к нему обратилась за помощью обезумевшая женщина. Случилось так, что в течение 6 лет она наслаждалась сношениями с инкубом; на седьмой год муж обнаружил ее неверность и оставил ее. Дьявол же требовал внимания к себе. Бернар посоветовал ей взять с собой в постель его посох. Той ночью дьявол не смог даже близко подойти к ней и в гневе пригрозил жестоко наказать ее после отъезда Бернара. Но Бернар собрал всю конгрегацию и торжественно предал инкуба анафеме, чтобы он никогда не досаждал ни этой, ни другим женщинам. Когда собравшиеся погасили зажженные свечи, которые они держали в руках, таким же образом была погашена сила инкуба.

В «Житие» не сообщается, вернулся ли муж к своей жене. Ее измена, впрочем, могла бы и не обнаружиться, если бы она, подобно тем женщинам, которых допрашивал инквизитор Сильвестр Приериас, спала на левой стороне кровати и никогда не будила мужа, забавляясь с инкубом. Сношения с инкубом оправдывали как аннулирование брака (развод), так и сожжение обвиняемой. Однако Лотт упоминает редкий случай, когда суд, состоявшийся в Майнингене в 1613г., не приговорил женщину к сожжению и разрешил ее мужу вступить в новый брак.

Другая история приводится цистерцианским приором Цезариусом Гейстербахским (который пересказал легенду о святом Бернаре) в своем «Dialogus» (около 1230г.).

Цезариус ручался за достоверность этой истории, очевидцами которой были его аббат и его приятель-монах по имени Жерар. У священника в Бонне была очень хорошенькая дочь. Чтобы уберечь ее от чрезвычайно пылких вожделений молодых каноников, в свое отсутствие он держал ее взаперти в верхнем этаже дома. Но дьявол в облике человека без труда преодолевал препятствия и развлекался с ней. Наконец девушка раскаялась и призналась своему отцу, который отправил ее на другой берег Рейна. Тогда дьявол появился перед ее отцом, выговаривая: «Проклятый священник, зачем ты отобрал у меня мою жену? Ты сделал это во вред себе». Затем он так ударил священника в грудь, что тот умер на третий день.
Отношение инкуба к человеку, если верить рассказу Цезариуса, содержало в себе некий элемент заинтересованности; но общепринятым все же было мнение Фомы Аквинского, что дьяволы вступают в подобные сношения только для того, чтобы унизить человека и показать свою ненависть к Господу («Summa Teologica»). В ранних апокрифических «Деяниях апостола Фомы» приводится рассказ, сходный с историей св. Бернара: когда Фома убеждал демона уйти, тот возражал, что ему придется искать другую женщину или, когда апостол уйдет, снова вернуться к своей первой даме (которой он обладал каждую ночь в течение 5 лет!). Были и другие свидетельства о том, что демоны должны чувствовать определенное физическое удовольствие от обладания женщиной, и что их особенно влечет к женщинам с красивыми волосами.

Однако Гильом Овернский весьма остроумно заметил, что не только похоть заставляет демонов искать женщин: ведь они могли бы гораздо лучше удовлетворять свои желания среди себе подобных. Приериас в «De Strigimagis» (1521) развивает предположение Гильома, приписывая демонам оригинальное извращение:

«Очевидно, что демоны strigimagie, повсеместно практикуя всяческие непристойности, добавляют в них еще больше нечестивостей, скажем, таких, как использование раздвоенного пениса (membro genitali bifurcato), чтобы одновременно развратничать двумя органами».

Церковь была озабочена тем, чтобы определить отношение к женщине в зависимости от степени ее греха. «Ма11еиs Ма1еfiсагит» (1486) дает три градации:

1) те, кто подчиняется добровольно, такие как ведьмы;

2) те, кого ведьмы вовлекают спать с инкубами против их воли;

3) те, кого инкуб изнасиловал.

Священники иногда замечали, что девушки вовсе не стремились избавиться от одержимости, даже когда они искали заступничества у Господа:

«В 1643г. вышестоящее церковное начальство приказало мне провести экзорсизм у молодой девушки двадцати лет, которую преследовал инкуб. Она призналась без оговорок во всем, что этот проклятый дьявол делал с ней. Но после того, как она все рассказала мне, я пришел к выводу, что она все же косвенно поощряла дьявола, хотя и не желала в этом признаться. Действительно, сильное возбуждение в половых органах всегда возвещало ей о его приближении; но, вместо того, чтобы предаться молитве, она бежала прямо в свою комнату и бросалась на кровать. Я попытался пробудить в ней чувство веры в Господа, но не преуспел, и казалось, что одержимость дьяволом доставляет ей удовлетворение», (Деласс, "Les Incubes", 1897).

Молодая вдова из Ростока (1698) каждые несколько лет имела нового демона-любовника. Она вызывала своего инкубы, когда хотела, словами: «Komm Raster und Knaster mie».

Когда инквизиторские суды над ведьмами пошли полным ходом, каждую ведьму уже заведомо подозревали в сношениях с инкубом, и всех подозреваемых женщин пытали до тех пор, пока они не признавались в этом преступлении. На этой стадии появились наиболее фантастические и дикие рассказы, и демонологические труды наполнились инкубами.

Из-за того, что инкуб был весьма специфическим существом, сексуальные сношения с ним считались мужеложством или скотоложством, т.е. грехом гораздо более тяжким, чем внебрачная связь или адюльтер (впрочем, Синистрари высказывал иное мнение). Наряду со многими юристами ХVIIв., Альфонс Лигуори в "Theologica Moralitis" дает следующее объяснение:

«Грех с суккубом или инкубом называется скотоложством. К данному греху также добавляются намеренное оскорбление религии, содомия, адюльтер и кровосмешение». Для укрепления подобной теории широко распространялись многочисленные описания чудовищ, полулюдей, полуживотных, рожденных от этих союзов.

Некоторые из приведенных выше описаний показывают, что церковь была способна бороться с инкубами, например, силой анафемы или молитвы. Но Синистрари считал, что инкуб и суккуб не подчиняются экзорсистам, не боятся экзорсизма, не проявляют никакого уважения к святым дарам, при появлении которых они не испытывают благоговейного страха. Иногда они даже смеются над экэорсизмом, сами нападают на экзорсистов и разрывают святые одежды.

Синистрари приводит из своей практики историю о том, как настойчивый И. ухаживал за красивой и благочестивой матроной из Падуи, искушая ее любовными словами и страстными поцелуями, такими легкими и нежными, что ей казалось, будто ее гладят легчайшими опахалами. Даже после экзорсизма и благословения ее дома демон-любовник продолжал оказывать ей знаки внимания и в раздражении обратился к полтергейсту. Он собрал черепицу с кровли и построил стену вокруг кровати, такую высокую, что супруги не могли покинуть кровать без помощи лестницы.

Некоторые из поздних демонологов придерживались мнения, что только дьяволы низшего разряда становились инкубами. Подобное убеждение могло проистекать из теории о том, что менее разумные и менее чувствительные демоны якобы нечувствительны к экзорсизму; или же здесь могла возникнуть частичная связь с полтергейстами, которые тоже почти не уважали христианских обрядов. Монтегю Соммерс предположил, что "барабанщик" из Тедворта, эпвортский полтергейст и другие подобные существа могут быть инкубами, очень надоедливыми и беспокойными духами.

Верования в инкуба, мару, волкодлака и вампира имеют много общего, поскольку в основе каждого из них в равной степени лежит подавленное желание сексуального удовлетворения. Последствия такого подавленного желания колебались от простой субституции в сновидении с инкубом, до полной трансформации в ночном кошмаре и патологических садистских реакций при мнимом превращении в волкодлака. Но, поскольку концепция демона-любовника оказалась наиболее привлекательной для всех, инкуб прочно занял первое место в работах демонологов