Ананке, Немезида, Тюхе и мойры

Ананке – древнегреческая богиня судьбы. Ее имя обозначает «необходимость, неизбежность». Это предопределенность свыше; и сейчас мы можем сказать, что эта богиня отвечает за продолжение человеком судьбы чего-то целого, к чему он принадлежит[49]. Она вращает веретено, ось которого является и мировой осью, а мойры, прядущие нити судьбы богов и людей, – лишь ее помощницы. Змей Хронос (Время) – ее супруг. ■
*
Адрастея («Неотвратимая») и Немезида – богини справедливости и возмездия. Немезида карала за нарушение общественных и моральных норм и считалась дочерью Фемиды (богини правосудия) и Зевса. Позднейшие поэты не различали двух богинь, но Адрастея кажется более древней богиней природы, с архаичным естественным правом и правилами возмездия и справедливости, не людьми и не законом установленными, а теми, что приходят как данность, как судьба, как события, внезапно и неожиданно. Немезида в этом смысле скорее заданность идеи правосудия, персонификация людского суда. Ее атрибуты – уздечка и весы (как контроль и оценка), мечи или плеть (как наказание), грифоны или крылья (быстрота и достижение цели). Адрастея же – то, что свершится само… часто в силу притяжения себе подобного. К этим двум богиням примыкает Дике («право, справедливость»), одна из древних ор, тоже персонификация справедливости и возмездия. Мойры – классическая троица сестер, богинь судьбы. Но их уделом была судьба как участь, доля каждого человека или бога. Первоначально, в архаической древности у каждого человека, как считалось, была своя мойра, доля, которая к тому же могла быть добрая или злая, или приходили обе. (Подобные представления имелись и у скандинавов, где у каждого была своя норна, добрая или злая, и у славян – Доля и Недоля.) И только позже, с развитием религии уже появляются именно три мойры – Лахесис («дающая, отмеряющая жребий»), Клото («прядущая») и Атропос («неотвратимая»). Первая назначает жребий человека еще до рождения, вторая прядет нить его жизни, а третья неотвратимо приближает смерть. Боги не могут пойти супротив мойр, и лишь позже Зевс становится над ними главным.
*
Тюхе (или Тихэ), «случайность», стала богиней случая в греческой мифологии. Она появилась уже в эпоху эллинизма именно как противопоставление архаической предопределенности судьбы. Она символизирует изменчивость мира, его неустойчивость и случайность различных событий Тюхе оказывается важной фигурой, движущей и определяющей сюжет в эллинистической драме.
*
Мы можем увидеть действие всех этих богинь и поныне на разных уровнях существования и осознавания. Тюхе предопределяет случайности, Фортуна преподносит их эмоционально окрашенными; мойры напоминают о личной судьбе и взаимосвязях ее с другими; Немезида являет собой внутренний закон сообщества, Адрастея служит отзвуком неотвратимости последствий нарушения закона в любой естественной системе (и обеим будет соответствовать в Таро аркан «Справедливость») Ананке ткет полотно судеб всего мира.

Глава 18
«СПРАВЕДЛИВОСТЬ» (XI)

Карта «Справедливость» изображает аллегорию Справедливости. Иных названий она не имела: она всегда называлась «La Jasticia», «Justice» и другими однокоренными словами тех или иных языков. В русском переводе в отдельных колодах Justice перевели как Правосудие, но это неточный нюанс значения данной карты.
*
Классическая иконография. Женщина с мечом в правой руке и весами – в левой.

«Исправление» по системе Алистера Кроули

В колоде Тота Кроули «Справедливость» превратилась в «Adjustments, что означает «исправление, регулирование, корректировка, приспосабливание, настройка». Вот что он пишет об этом:
*
«В старых колодах эта карта называлась «Справедливость». Но в этом слове нет ни малейшего смысла, кроме чисто человеческого, а значит, относительного; поэтому его невозможно рассматривать как одно из явлений Природы. Справедливость в каком бы то ни было теологическом или этическом понимании Природе не присуща; однако Природе присуща точность.
*
Эта карта соответствует знаку Весов – обители Венеры и знаку экзальтации Сатурна. Она символизирует равновесие всего сущего. Это последнее исправление, вносящееся в формулу Тетраграмматона, когда Дочь, обретшая искупление через бракосочетание с Сыном, восходит на престол Матери и так, наконец, «освежает Дряхлость Всеотца» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).
*
Здесь женская фигура олицетворяет божественную и безличную справедливость и правосудие. Это женщина в маске, что говорит нам об анонимности; она стоит на цыпочках, что говорит о предельной концентрации и точности, но при этом балансе. Весы здесь огромны, и именно они ограничивают и предопределяют композицию карты, а также позу и пространство женской фигуры. Это может символизировать приоритет божественного закона даже над персонификацией Справедливости. На чашах весов – греческие буквы альфа и омега, символы начала и конца вселенной; и сила «Исправления» присутствует в мире на протяжении всего отведенного ему времени. Баланс фигуры поддерживается устойчивостью меча, острие которого направлено вниз. Это сама мировая гармония, смысл которой – в равновесии происходящего. И все, что может быть представлено человеческой фигурой на этой карте, – это воля вселенной, стремящаяся к постоянному восстановлению своего равновесия.
*
В колоде Хайндля эта карта называется «Gleichgewicht» («уравновешенность, сбалансированность»). Здесь человеческая фигура вовсе отсутствует. Нет и меча. Мы видим весы, веер собранных павлиньих перьев и его основание, похожее на древний древесный ствол. Весы – с серебряной и золотой (а значит, лунной и солнечной природы) чашечками, над которыми зависли прозрачные шарики, – подтверждают двойственность равновесия. Павлиний веер – знак красоты и разнообразия мира, но вместе с тем и его бдительности. Ничто не остается без внимания или ответа вселенной. Древесный ствол в основании веера я бы соотнесла со стволом Мирового Древа, которое и есть матрица структуры вселенной.
*
В «Таро Элементов» это карта «Закон–Система». Иконографически она совмещает в себе традиционный образ сидящей фигуры с преобладанием в верхней части карты образа весов, мечом, острие которого направлено вниз, – черт, характерных для «Таро Тота» Кроули. Фон картины «над горизонтом» составляют разбросанные наблюдательные глаза, а внизу – семена, летящие к земле, почве. Так лаконично и предельно ясно выражается суть Деяний или намерений, отношений, эмоций и чувств, каждое из которых способно дать всходы в реальности и быть увиденным, отслеженным и оцененным силой безличного божественного закона. Редкая деталь – здесь фигура сидит с повязкой на глазах. При этом авторы колоды соотносят эту карту скорее с субъективностью и условностью человеческого закона. Несмотря на это, каждый практик может выбирать самостоятельно, какой интерпретации ему следовать. По своей символике карта идет скорее в духе посткроулианских колод, и для практиков этой традиции удобнее будет последовать ей. В то время сторонники «личных отношений» с правосудием могут интерпретировать ее как свои отношения с Системой.

Глава 19
«ПОВЕШЕННЫЙ» (XII)

Первоначально «Повешенный» в системе Таро символизировал наказание. Существовала традиция наказания за дезертирство, трусость, малодушие или ложные клятвы (или другое клятвопреступление) рыцаря. Его вешали за ноги и били палками. Если виновный был мертв, то вешали его тело и поступали ровно таким же образом. А если он бежал (дезертир и трус), то его рисовали именно в этой позе и этим ославляли. Интересно то, что отец Франческо Сфорцы, Муцио Аттендоло, однажды попал в такую историю. Он был наемником-кондотьером, обласканным папой римским, однако затем встал на сторону его врагов, после чего был подвергнут такому карикатурному поруганию. Иногда в старых колодах Таро, по свидетельству исследователей, вместо «Повешенного» как раз присутствовала четвертая добродетель – «Танцор по имени Благоразумие» или же «Акробат». Таким образом, мы можем предположить, что именно «Повешенный» вытеснил четвертую добродетель «Благоразумие». Если судить об этом с точки зрения внутреннего мира человека, то адекватная оценка своего поведения и его последствий (что есть благоразумие) была заменена самообвинением и раскаянием.
*
Классическая иконография. Между двумя столбами (или на одном столбе – но тогда усиливается тема жертвы на Мировом Древе[51]) висит юноша, подвешенный за одну ногу, вторая полусогнута. Его руки висят или скрещены над головой. Иногда внизу течет вода.

Несознательная Жертва

В некоторых и нечастых случаях «Повешенный» может изображаться именно «попавшимся Дураком», Шутом Нулевого аркана. Если подчеркивается эта черта, то смысл карты оказывается в зависимости от несуразной личной воли, приведшей к текущей ситуации, а также в осознанном выборе «несознанки». Так, в «Таро Ведьм» («Tarot of the Witches»), одном из многочисленных вариантов с тем же или похожим названием, повешенным оказывается мальчик-«ботаник», читающий в таком же висящем положении книжку и держащий в другой руке сачок для ловли бабочек. В разных интерпретациях системы Таро указывается, что Повешенный – это Шут, который в этом месте сакрального пути оказался жертвой. В этой колоде Повешенный остался Шутом, самим-в-себе и самим-по-ссбе персонажем, который даже не особенно замечает, что находится в столь непривычном положении. Это продолжение чудаковатого пути Шута, который не преображается даже в Повешенном.
*
В других колодах Повешенный может выглядеть не то дураком, не то наказанным преступником, что соответствует исторической иконографии карты. Так, в «Алхимическом Таро» мужчина висит на добротно сколоченной виселице (а не на декоративно украшенном столбике, как иные), к нему подбирается по перекладине злонамеренная змея, а из его карманов или из-за пазухи вываливаются звонкие монеты. Возможно, это намек на наказание предателей, но сама карта навевает такой ужас, что виден в ней лишь сильно испуганный человек, теряющий все свои ресурсы и накопления.
*
Сугубо фатальное, уничижительное, безнадежное состояние «Повешенного» (по сути – страх и отвержение этой идеи) встречается в иных современных колодах. Например, в «Таро Археона», где полуистлевший труп висельника уже облюбован парочкой воронов-падальщиков на фоне багрового неба пожарищ.

Искупление и самопожертвование

«Повешенный», как мы помним, вытеснил «Благоразумие». И идея искупления заместила идеал взвешенных поступков. Это одно из значений аркана, однако, в современных (не христианской ориентации) колодах тема вины и искупления выражена обычно не столь ярко. Идея покаяния уступает место своего рода «паузе для контакта с Самостью».
*
Алистер Кроули, создатель более прогрессивной по сравнению с системой Уэйта традиции Таро, писал о "Повешенном» в связи с темой смены эолов (ЭПОХ) Осириса и нового зона Хора:
*
«Прошедший Эон Осириса имел природу Воздуха, И стихия эта не была антипатична пи Воде, ни Огню; нормой той эпохи было самопожертвование. <…> Впрочем, Вода – стихия Иллюзии; и данный символ можно трактовать как тягостное наследие минувшего Эона: если пронести анатомическую параллель, это – духовный аппендикс. <…>
*
Карта эта прекрасна некой странной, древней и уже уходящей в прошлое красотой. Это карта Умирающего Бога, и к современной колоде она – не более чем кенотаф. Она говорит: «Если когда-нибудь опять станет очень плохо, если вновь наступят Темные пека, то вот способ как все исправить». Но если уж возникает нужда в подобном вмешательстве, значит, все и впрямь из рук вон плохо. Свою наиглавнейшую задачу мудрые должны видеть в том, чтобы избавить человечество от непотребства самопожертвования и от напасти целомудрия, веру должно убить уверенностью, а целомудрие – экстазом.
*
В «Книге Закона» сказано: «Не жалей падших! Я их не знал. Я не для них. Я не утешаю: я ненавижу увещаемого, и утешителя».
*
Искупление – плохое слово: оно подразумевает некий долг. Каждая звезда богата безгранично, и единственный верный способ обращения с людьми невежественными – нести им знание об их звездном наследстве. А для этого необходимо держаться так, чтобы ладить с животными и детьми: относиться к ним с безусловным уважением и даже, в известном смысле, благоговением» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).
*
Кроули делает упор на то, какое участие человечество принимает в этом божественном жертвоприношении, которое создает, сохраняет и разрушает вселенную, и смысл которого меняется с приходом каждого нового эона. Эон Исиды (эпоху архаических земледельческих культур и матриархата в известном понимании) Кроули соотносит со стихией Воды, и Повешенный тогда был ребенком в утробе матери. Эон Осириса, связанный со стихией Воздуха, дал идею самопожертвования, принцип умирающего бога. Наступающий эон Хора он ассоциирует со стихией Огня, которая враждебна стихии Воды, а потому идея самопожертвования ныне вредна по сути. В эоне Хора жертва и искупление связаны, по Кроули, с просвещением, которое несут «просветленные».

«Самая страшная карта Таро», или Смерть как судьба

Карта «Смерть» нередко вытаскивается в голливудских фильмах, вызывая у гадалки ужас, страх, трепет и стремительное желание вышвырнуть клиентку за дверь, не востребовав денег, а самой быстренько собрать вещи и смыться из города. (К слову сказать, этим можно было бы заняться, если бы у нескольких десятков клиентов из одного города выпадали карты «Мир» и «Башня».) XIII аркан, однако, одна из самых миролюбивых и спокойных карт, хотя он достаточно фаталистичен и шансов на продолжение того, что было, не оставляет.
*
Вновь возвратимся к фильмам: нередко «Смерть» даже там обозначает серьезные перемены, вмешательство Судьбы в жизнь героя или героини, а не встречу с Хароном. (В случае особо искрометного чувства юмора у режиссера – может быть смерть самой гадалки.) Действительно, Судьба и Смерть часто оказываются взаимосвязанными категориями, срок жизни (и возможность наполнения этого отрезка судьбой, личной историей) зависит от времени ее конца. Особенно актуально это было для традиционного сообщества, жизнь членов которого была особенно тесно связана с происхождением, семьей и социальным слоем.
*
Отношение к смерти всегда, в любой человеческой культуре, было чем-то особенным. Относились к ней как чему-то непостижимому, внезапному, из мира Иного или же планомерному событию, к которому готовились еще при жизни, или же как к переходу к иной не слишком отличающейся от привычной жизни, разве что погрустнее или, наоборот, повеселее… в любом случае отношение к ней всегда оказывалось значимым для характеристики самой культуры. Смерть как прекращение человеческой жизни была формальным актом выхода существа из человеческого сообщества и вместе с тем человеческая личность должна была остаться в своей культуре. Отсюда память о предках, которые следят за потомками; памятники и статуи умершим героям; идеи о возвращении душ в новые тела. Нечто непоправимо терялось (жизнь и плоть), но нечто необходимо было оставить для продолжения.
*
Нечто похожее происходит и в XIII аркане. Что-то необратимо уйдет, будет потеряно или оставлено, но самое важное и существенное будет сохранено. Жизнь человека, по большому счету, и состоит из «маленьких смертей» отказа от себя прежнею для осознанного (или нет… но тогда личность начинает распадаться) выбора себя впредь и в будущем. Это и есть выбор пути, решение о том, каким быть.
*
В традиции Золотой Зари эта карта определялась как «Дитя великих преображающих сил» и была соотнесена с зодиакальным знаком Скорпиона, обителью Марса и знаком экзальтации Плутона. Еврейской буквой, сопутствующей этой карте, является нун, что означает «рыба», символ подводной жизни, невидимой снаружи и из земного существования. Это тоже своего рода знак перехода от небытия к осуществленному бытию или наоборот.
*
В колоде Уэйта и ее «клонах» на карте «Смерть» мы видим всадника на бледном коне под знаменем Мистической Розы, которая означает жизнь. На горизонте встает между двумя башнями солнце – как символ бессмертной жизни, но повержен наземь король под копытами всадника, стенает дева, удивленно таращит глазки ребенок, и лишь священник молитвенно и покорно принимает всадника. Эта карта, созданная с известным назидательным пафосом, говорит нам о необходимости принятия перемен ради развития духа.
*
В колоде Хайндля XIII аркан необычен и странен, что вполне соответствует общей мистической ее направленности. Здесь мы видим голову ворона – типы смерти, особенно значимой в скандинавской эпической культуре, и костлявую руку с косой, поднимающуюся откуда-то из камышей возле воды. Конечность скелета будто перечеркивает всю карту, делая взмах и жест окончательным и бесповоротным. На заднем плане мы видим водную гладь с лодочником – символом беспечности жития или самим Хароном, переводчиком теней в царство мертвых. Сверху же с дерева вот-вот упадет последний полупрозрачный лист… Одна из самых красивых и необычных карт этого образа.

Изображение Смерти как скелета без плоти относится к эпохе позднего Возрождения. В Средневековье Смерть предстает в обычном человеческом обличье, и лишь надписи, ее сопровождающие, раскрывают зрителю, кто это. Иногда это многозначительный всадник на бледном коне. Но в XV веке Смерть начинает появляться как скелет в изобразительном искусстве и таковой предстает перед нами и в картах Таро. Прежде христианское средневековье будто отрицало важность смерти как ухода в прах и тлен: даже на картинах Страшного суда мертвецы представали молодыми и красивыми… Тема разложения и тления проникает в изобразительное искусство лишь второй половине XIV века. Тогда же получает особое распространение тема Плясок Смерти. Смерть предстает там в образе мумифицированного трупа или по средневековой традиции, птицелова, охотника, жнеца. После чумных эпидемий, охвативших всю Европу, Смерть стала восприниматься самостоятельным и важным персонажем, который приходит ко всем, независимо от их положения, ранга, статуса, добродетели или греховности. Смерть предстает стихией, от которой невозможно спастись и пред которой нельзя устоять. Перед ней рушится даже безусловная, объективная казуальность, смысловая система культуры. «К чему молиться?» – вопрошают монахини «плясок смерти». Как правило, изображения включали в себя фигуру Смерти и окружающих ее фигур различных представителей социальных слоев: священников, дворян, мирян, сборщиков податей, еврейских и мусульманских священнослужителей, всех, кого возможно, вплоть до шута и императора (в разных системах были разные персонажи). Обычно цикл включал в себя 22 или 33 карты. В каком-то смысле Старшие арканы Таро – тоже 22 карты, относящиеся к тому же периоду, – являются, если сделать акцент на срединной карте всего ряда, одним из отражений Плясок Смерти.
*
Пляски Смерти повествуют нам о том, что, кем бы ты ни был, все равно придется отказаться от всего, что имел при жизни, сохранив лишь бессмертную душу. Эта идея родственна смыслу XIII аркана, по которому рано или поздно нам приходится с чем-то в этой жизни расставаться, будь то любимые и близкие или же какие-то части нас самих. Это само переживание прощания с чем-то ушедшим. Остается лишь голый скелет, костяк индивидуальности, не связанной условиями жизни и обстоятельствами бытия.
*
В «Книге Тота» Кроули так высказывается об этом аркане: «В алхимии данная карта иллюстрирует идею гниения – это специальный термин, которым адепты обозначают ряд химических изменений, ведущих к развитию окончательной жизненной формы из первоначального семени, дремлющего в Орфическом яйце. <…> На карте изображен танец смерти: главная фигура здесь – скелет с косой, а скелет и коса – это преимущественно сатурнианские символы. <…> Сатурн обозначает базовую структуру всего сущего, ту фундаментальную природу вещей, которая остается неизменной в ходе обычных перемен, сопутствующих природным явлениям. Более того, он увенчан короной Осириса и символизирует Осириса в водах Аменти. И, более того, он – изначальный тайный Бог-творец, носитель мужского начала… <…> Под взмахами его косы возникают пузыри, в которых начинают зарождаться новые формы жизни, созидаемые им в танце; и формы эти также танцуют» (перевод А. Блейз).
*
В «Таро Тота» в значительной степени присутствует важность перехода от одного этапа существования к другому. Это чувствуется в самом танце коронованной фигуры и обнаруживается в тексте «Книги Тота».

Глава 21
«УМЕРЕННОСТЬ» (XIV)

Умеренность – одна из четырех античных добродетелей, три из которых представлены в Старших арканах Таро. Как правило, на карте изображается аллегория Умеренности. В кроулианской традиции, как наиболее последовательном развитии современной системы Таро, «Умеренность» сменяется алхимическим «Искусством» – благодаря символике смешения жидкостей в сосудах и трансформации их содержимого.
*
Классическая иконография. Женская фигура, иногда с крыльями (что необычно для добродетели, которая не является ангельской силой), переливает жидкость из одного сосуда в другой. Одной ногой она стоит на суше, другой касается воды.

«Срединный путь» вне крайностей

В христианской трактовке умеренность определяется высшей целью самоотверженного служения Богу. Содержание умеренности включает правильное отношение к миру и мирским благам. Умеренность предполагает уже не разумность «срединного пути», а исключительность отношения к земному миру. Обладающий умеренностью смиренен и удовлетворен, не подвержен гневу, тщеславию и отвергает «мирские похоти». В отношении к телесным потребностям умеренность выражает такое господство духа над человеческой природой, при котором тело является послушным орудием духа. Христианство интериоризировало человеческую жизнь, добродетели и пороки которой воплотились не столько и не только в деяниях, но и в помыслах, фантазиях, желаниях. Микрокосмос стал намного опаснее реальной обыденности, потому и Умеренность из вполне социальной античной добродетели превратилась в мерило индивидуальной нравственности.
*
На карте «Умеренность», как правило, изображена аллегория добродетели, льющей воду (или некую другую жидкость) из одного кувшина в другой. Иконография карты почти не изменилась со времен ранних колод. Сейчас уже расписана значительная и богатая интерпретация этой карты. Как правило, она связана со сдержанностью «несмотря ни на что» («Ну да, будем заниматься скромным, хотя и бессмысленным занятием»); с различными алхимическими аллюзиями («Слушайте, а вдруг получится что-то еще?»), иногда встречается связь со временем (очевидно, через ассоциацию с поговоркой «переливать из пустого в порожнее»). Однако почему Умеренность занимается всем этим? Ответ в символике иконографии XIV–X V веков. Тогда думали по-другому. Не то чтобы намного проще, но вкус и привкус того символического подхода (отличного от теперешнего) ни с чем не спутаешь. Женская фигура на карте разбавляет вино водой. Кстати, впоследствии «Умеренностью» назвали одно трезвенническое движение в Америке.
*
Аллегория Умеренности того времени еще изображалась с удилами во рту или в руке (символ жесткого сдерживания), с часами (тема размеренности жизни) – в том числе на голове, а также с перевязанным мечом (на фреске Джотто она лукаво и стеснительно держит завязки), а также на олене, рядом со слоном и горностаем (все эти животные также ассоциируются с умеренностью, например, слон – потому что большой, а ест немного; горностай – потому что белый и пушистый). Кроме того, достаточно широко использовалась аллегория Умеренности эпохи Возрождения – с факелом и кувшином, что означало «вода тушит огонь вожделения».
*
Появление крыльев у фигуры Умеренности в Марсельском Таро – одна из загадок истории Таро. В христианской иконографии не существует никакого ангела, переливающего воду из одного сосуда в другой. И аллегория Умеренности никогда не изображалась сидящей на троне, что могли бы счесть на стертых колодах крыльями и неправильно перерисовать. Некоторые исследователи (Том Тэдфор Литтл) полагают, что это связано с представлением об ангельских силах, которые доставляют душу человека прямо от смертного одра туда, куда положено, а в Марсельской колоде и многих других эта карта занимает позицию между Смертью и Дьяволом. Кроме того, они считают, что это может быть связано с тем, что эта добродетель – именно в соседстве с угрожающими фигурами – призвана заботиться о душе человека в наибольшей степени, оттого у нее и крылья.
*
Новое время и век Просвещения принесли новую идею, «культуру себя», принцип согласованности душевного и телесного здоровья, которое обеспечивается согласованностью желаний души и тела. Умеренность обеспечивала человека независимостью от всего того, над чем он властен. Это была своего рода самозащита от опасности безумств и расточительства, как телесного, так и душевного или духовного. Экстатика была уже не в чести, сдержанное благополучие протестантизма задавало и тон Умеренности.
*
В колоде Уэйта мы видим фигуру ангельскую, а значит, не мужскую и не женскую, переливающую из одного кубка в другой «субстанцию жизни». Карты Таро одномоментны, потому судить о происходящем можно лишь по запечатленному мгновению. Здесь также присутствует дорога, ведущая между горами, ввысь к сверкающей короне, – это очевидный символ «срединного пути», ведущего к просветлению духовности. Ирисы соответствуют богине радуги Ириде, в то время как само слово «радуга» на древнееврейском было также обозначением зодиакального знака Стрельца, знака этой карты. Толкование этой карты в данной традиции говорит о «пассивной сдержанности», «приоритете золотой середины», скорее особой динамике процесса в сочетании со смирением перед обстоятельствами.
*
Потомок колоды Уэйта, «Романтическая Викториана», созданная Карен Махони и Алексом Уколовым по картинам художников Викторианской эпохи, символистов и сентименталистов, предлагает интересный вариант видения этой карты. Здесь ангельская фигура с нимбом и крыльями балансирует на самом краю лодки, успокаивающим жестом, будто примиряя лодку с морем. Значение карты в этой колоде связано также со «срединным путем», сдержанностью и балансировкой, но подчеркивается гармония именно гибкости, подвижности (а не лишь стойкости), сочетание порядка и естественности течения событий, некий дзенский способ восприятия мира. Таково развитие идеи Умеренности в уэйтовской традиции современных колод.
*
Прекрасным метафорическим образом к этой карте для меня оказались многие песни и стихи украинской группы «Флер» (Fleur) Вот, например, песня «Шелкопряд» (из альбома 2006 года «Все вышло из-под контроля»):
*
Я незаметно на дереве в листьях
Наполняю жизнь свою смыслом,
Пряду свою тонкую нить.
Нас очень много на дереве рядом,
И каждый рожден шелкопрядом,
И прядет свою тонкую нить.
А моря до краев наполнялись по каплям,
И срослись по песчинкам камни,
Вечность – это, наверное, так долго.
Мне бы только мой крошечный вклад внести,
За короткую жизнь сплести
Хотя бы ниточку шелка. <…>
Я не умею чего-то еще,
Я – маленький червячок,
Мир безумный проносится мимо.
А мы создаем своими руками
Невесомые тонкие ткани,
Красота вполне ощутима. <…>

Глава 22
«ДЬЯВОЛ» (XV)

Эта карта, по всей видимости, существовала в колоде всегда (хотя до нас дошли первые экземпляры колод Висконти-Сфорцы, в которых не было карт «Дьявол» и «Башня», но полагают, что они были утеряны). Дьявол был значимой фигурой средневекового христианского мировоззрения и, соответственно, вошел в число могущественных сил Старших арканов.
*
Классическая иконография. Дьявол собственной персоной, в человеко-зверином демоническом обличье. В некоторых версиях к постаменту его трона прикованы мужчина и женщина (или демон и демоница).

«Древний Змий» оккультистов

Уже начиная с Эттейлы, издавшего «исправленную» в соответствии со своими воззрениями колоду Таро, «Дьявол» переосмысливается. Он имеет порядковый номер XIV и называется «Force Majeure» («Непреодолимая сила»). Элифас Леви одобряет такого «Дьявола» и создает своего «Бафомета» по его образу и подобию. Для Леви эта карта изображает «дракона всех теогонии» (Тифона египтян, Пифона греков) и козлоподобного Бафомета тамплиеров. Козла ведьминских шабашей… Это символ Вселенной или же магическая сила, используемая злой или слепой человеческой волей; все то, что получается в результате нисхождения духа в материю, во всем его многообразии, как хорошего, так и плохого. Эта идея позднее присутствовала в трудах и колодах и других оккультистов. Так, «Дьявол» Освальда Вирта (автора одной из известных оккультных колод начала XX века) – магический агент, «без участия которого невозможны никакие чудеса, если только это не чудеса исключительно духовной природы, ибо, когда один чистый дух непосредственно воздействует на другой, чудеса совершаются без вмешательства Дьявола». Другие оккультисты, в частности Ханейро, утверждали, что XV аркан символизирует «принцип индивидуальной воли; творческий огонь; силу желания; постоянное противоречие, побуждающее дух стремиться к противоположностям; процесс зачатия; раздор; страх и ярость».
*
В традиции ордена Золотой Зари XV аркан сопоставлялся с XIII («Смертью»), представляя собой разрушительную, динамическую силу Смерти и сковывающую, статичную, но и репродуктивную силу Дьявола. Страх перемен и исчезновения, вселяемый XV арканом, приводит к сохранению силы, жизни и непрерывности существования, а титул этой карты в Золотой Заре был «Владыка Врат Материи или Дитя Сил Времени». Зодиакальным знаком, атрибутированным к этой карте, оставался Козерог.
*
Р. Уонг, создавший колоду «Таро Золотой Зари» по инструкциям Израэля Регарди, сообщает, что эта карта, соответствующая 26-му пути каббалистического Древа Жизни (Тиферет-Ход), носит название «Обновляющий Разум», и на этом пути практикующий маг смещает свою точку зрения, получает новое видение вещей, задействует внутреннее видение (или «око», а это значение буквы айин, соответствующей карте). Скованные же у престола Дьявола фигуры способны воспринимать только то, что говорит им материальный мир, и, таким образом, находятся в рабстве у иллюзии. (Существует колода «Таро Древа Жизни» авторства Кампхаузена и Ван Левена, на картах которой обозначены лишь пути Древа Сефирот, древнееврейские буквы и знаки зодиака в соответствии с традицией Золотой Зари.) В колоде Артура Уэйта «Дьявол» – некое сочетание привычного бафометоподобного «Дьявола» Леви и «Влюбленных» (VI аркана); метафора грехопадения.
*
В целом, как в оккультных колодах, так и в иных «Дьявол» (XV аркан) действительно часто намекает на риск и нарушение правил… но кто знает и кто скажет, лучше ли остаться в вечном неведении или же узнать на собственном опыте?..

Жила-была одна хорошая женщина. И у нее была дочь, все звали ее Красная Шапочка, потому что она все время ходила в красной шапочке, которую связала ей мама. Девочка была очень умной и умела разговаривать со зверями. Правда, это мало кто понимал в деревне, и потому ее многие считали «немного того». И совершенно напрасно.
*
Красная Шапочка выросла, и у нее появились кавалеры. Вначале она жила с белокурым сыном мельника, затем с конопатым сыном рудокопа и, наконец, с ясноглазым сыном дровосека. Когда последний решил жениться, Красная Шапочка была последней, кто этому обрадовался. Потому что женился он на другой. В день его свадьбы, когда свадебный поезд проехал мимо нее, она громко вскрикнула и побежала опрометью в темный лес, к глубокому пруду, к высокой скале, в дикие чащобы.
*
А в чащобе жил Серый Волк. Красная Шапочка об этом знала, не зря все деревенские мамы говорили маленьким дочуркам об опасностях, которые могут подстерегать невинных девочек… ну, в темном лесу. Волк, однако, вовсе не охотился за маленькими девочками, он их на самом деле немного боялся. Когда по лесу весной или летом проходили стайки детей, громко визжали, гонялись друг за другом, смеялись, искали змей, рыдали, ловили лягушек или хохотали до упаду, оставляя после себя палочки от леденцов, огрызки яблок, крошки печенья и пряников, потерянные пуговицы, шнурки, носовые платочки, ленточки, даже туфельки, волк плотно закрывал все окна и двери в доме и не выходил, пока нашествие не закончится. Иногда ему бывало одиноко и грустно в этой сказке, и он выходил по утрам смотреть на птичек, которые летали где-то высоко в небе.
*
Красная Шапочка бежала по лесу. Она знала, что рано или поздно либо бросится в озеро, либо упадет со скалы, либо стукнется о дерево. Ведь именно об этом ее всегда предупреждала мама… ну и о волках, конечно. И тогда всем, всем станет стыдно и совестно за то, что они сделали. Ведь с хорошими и умными девочками так не поступают!
*
Красная Шапочка внезапно налетела на Волка. И поначалу испугалась. Не часто в своей жизни она встречала столь волосатых мужчин.
*
– Э-э-э, – сказал Волк. – Может быть, я чем-то могу вам помочь? – В любовных романах, которые остались ему от бабушки, примерно так выражались все благородные звери, которым вообще хоть что-то светило в брачный сезон.
*
– Да, да! – тут же закричала Красная Шапочка. – Теперь-то они у меня попляшут. – И бурно разрыдалась на груди у Волка.
*
Через два дня Волк на ней женился.
*
Мама Красной Шапочки вначале сильно удивилась, а потом радостно расцеловала молодоженов. Дочка ее стала не хуже других, она теперь тоже замужем. А всем в деревне мама с Красной Шапочкой сказали, что эго вовсе не Волк, а Охотник. Просто очень нелюдимый и сильно волосатый. И ведь не погрешили против истины. Они были очень сообразительны, эти мама с дочкой.
*
И стали Волк с Красной Шапочкой жить-поживать да добра наживать. Волк охотился и приносил в дом еду, снимал шкурки, разделывал тушки, жарил на масле, тушил в вине, варил, запекал в тесте, под сыром или в горшочке, а иногда, на праздники, даже делал свои особенные колбаски. Красная Шапочка обыкновенно сидела у окна и наблюдала за облаками, считала их и все собиралась завести тетрадочку с записью всех их форм, особенностей и классификацией, но никак руки не доходили. Время от времени приходила мама Красной Шапочки, забирала добычу Волка и ехала торговать дичью на ярмарку.
*
Красная Шапочка часто оставалась дома одна. Ей бывало скучно и грустно, и тогда она жаловалась проходящим мимо зайчикам, белочкам и лисятам о том, как ей грустно и скучно в этом доме. О том, как ее держит взаперти Серый Волк и что однажды – когда-нибудь это наверняка случится! – она пойдет навестить свою бабушку. И о том, какие славные были сын мельника, сын рудокопа и особенно ясноглазый сын дровосека. Иногда она отправлялась проведать знакомых в родной деревне. И рассказывала сельчанам о том, как они с Волк… то есть с Охотником живут в лесу, ходят на охоту, делают замечательные колбаски, какие он ей дарит пушистые шкурки ценного меха, как она составляет запись всех пролетающих на небе облачков и как с ней разговаривают звери… и все зазывала мельника, рудокопа и особенно ясноглазого дровосека к себе в гости. Но те почему-то не приходили…
*
Со временем Красная Шапочка и Волк обзавелись детьми и расширили свое хозяйство. Теперь у Волка была во владении целая усадьба. Он сам положил фундамент, возвел стены и сверху установил крышу, крытую черепицей, украсил оконные ставни резьбой в зверином стиле, сделал удобные некрутые ступеньки у порога и даже провел дорожку от их дома к главной лесной дороге, чтобы путники, кто бы они ни были, всегда могли найти приют в гостеприимном доме.
*
Красная Шапочка все чаще стала выходить одна из дому, но отправлялась не в деревню, а в дикий лес, где подолгу бродила, оставляя на колючем кустарнике лоскутки своей когда-то праздничной одежды с кружевами, теряя перчатки, заколки… Она все меньше заботилась о себе, ее волосы были не стрижены и не причесаны, она перестала стричь ногти на пальцах рук и ног, брить подмышки и делать яблочно-овсяные или клубничные маски на лицо. Но каждую ночь она выгоняла своего мужа из спальни и перед зеркалом торжественно надевала на себя красную шапочку, чувствуя себя неотразимой.
*
Волк меж тем привык ходить на задних лапах, поседел, слегка полысел, ссутулился. Он настолько часто прижимал свои уши, что теперь его легко было принять за человека, просто очень серого и волосатого. Вечерами он часто заходил в местный трактир, где к нему относились вполне дружелюбно и снисходительно, называли «Старина», хлопали по плечу и наливали бесплатно стаканчик местного кисловатого винца. Когда Волк был достаточно нетрезв, он начинал рассказывать о славной охоте своей молодости… о крупных, свирепых и мудрых волках… о могучих охотниках… о превосходстве своей расы… о безбрежном величии ночного неба с круглой луной и о земле, которая дрожит, цепляется и сама подгоняет во время безумного бега… о возбуждающем запахе крови и страха.

Великий бог Пан

У Алистера Кроули и последователей его традиции Таро XV аркан связан с древнегреческим божеством Паном. Это был бог лесов, полей и пастушеских стад, сын Гермеса, родившийся с козлиными ногами и рогами и с длинной бородой, испугавший мать, но развеселивший всех богов на Олимпе. На людей он может наслать давящий сон в полдень или беспричинный страх. Но даже бессмертные не в силах противостоять его силе: Пан помог самому Зевсу в борьбе с титанами, наслав на последних ужас и слабость. В античной философии Пан воспринимался как божество, объединяющее все сущее. А в предании, изложенном Плутархом, смерть великого Пана была знаком конца античной эпохи… Пан – бог, который умирает… и возрождается. Раннее христианство причисляло его к демоническому миру и называло «бесом полуденным», соблазняющим и пугающим людей. А он вновь появляется на ведьминых шабашах Средневековья и Возрождения, козлоногий, бородатый, непристойный предводитель нимф ли, ведьм…
*
Эта карта в традиции Золотой Зари соответствует букве айин, обозначающей Око, и зодиакальному знаку Козерога. У Кроули «данная карта обозначает творческую энергию в наиболее материальной форме: в зодиаке Козерог приходится на точку зенита. Это самый возвышенный из всех знаков; это горный козел, в порыве вожделения парящий над вершинами земли. Управитель его – Сатурн, символизирующий личность и вечность. В этом знаке экзальтирует Марс, в наилучших своих проявлениях представляющий огненную, материальную энергию творения. Карта эта изображает Пана Пангенетора, Всепорождающего. Это Древо Жизни, представленное на фоне исключительно тонких, сложных и фантастичных форм безумия – божественного весеннего безумия, которое уже предчувствуется в созерцательном безумии зимы, ибо Солнце, вступая в этот знак, поворачивает к северу. Корни Древа изображены прозрачными, дабы видны были бесчисленные излияния сока; перед ним стоит гималайский козел с оком в центре лба, олицетворяющий бога Пана на высочайших и самых сокровенных горах Земли. <…> Знак Козерога груб, резок, темен и даже слеп; творческий порыв не принимает в расчет ни доводы разума, ни обычаи, ни голос предусмотрительности. Он божественно неразборчив в средствах, величаво безразличен к цели. <…> Следовательно, формула Дьявола – полное признание и принятие всего сущего. Грубому и бесплодному он радуется не меньше, чем нежному и плодовитому. Все сущее равно приводит его в восторг. Он олицетворяет обретение исступленной радости в каждом явлении, даже в тех, что естественно вызывают отвращение; он превосходит все ограничения; он – Пан; он – Всё» (Кроули А. Книга Тота. Перевод А. Блейз).